Околофутбола. Околомузыки.

Лето прошло, возможно, лета как такового и не было. Я слушаю Джонни Флинна, которого обычно слушала ленивыми летними ночами, стыдящими летними рассветами когда цветет жасмин, начинают петь птицы, розовые и оранжевые цвета пронзают небо. Джонни поет про дом с одной комнатой, крыша которого встречается с небом.
Джонни поет, что очень любезно со стороны некой дамы думать о нем. Не так уж сложно видеть ее, курящую сигареты и попивающую чаек. Все это ленивое лето2010, я постоянно хотела курить и пить чай, но все это было каким-то недосягаемым (хотя именно в то время можно было до всего этого дотянуться).
Я думаю об ирине, наверное. Хмель на веранде, постоянные мысли о паше, холода.
Сейчас тоже холодно, руки трясутся, все трясется от холода.

Я уже не слышу киллерс в случайных кафешках или кинотеатрах, ничего не связывает меня с музыкой в последние несколько месяцев, разве что кроме искренности, которую мы с сашей поем и поем (см. пели и пели, ведь он уехал).
Но, между тем, это осень и тень костяна стоит за моей спиной. Да что там, тень костяна теперь постоянно стоит за моей спиной. Не дает мне давать кому-то. Очень бестолково это все вышло и теперь я постоянно хочу съебать.
После Паши я хотела бежать к моим людям, хотела вспомнить как дышать, дала себе обещание не пить и не курить. А после костяна почему-то я хочу съебывать, не хочу дышать, ну и все мы помним мою прекрасную зиму "мы бухаем - нам больше некуда деться". И вряд ли это из-за костяна все, к нему у меня разве что прогрессирующая депривация, но никак не какие-то чувства.