Наверное, это время я буду вспоминать как-нибудь потом, как счастливое. Наверное. Две недели. Я уже не скучаю, так явно не скучаю. Некоторое количество бредовых мыслей все же есть, но вся эта «уютная» хрень её затмевает. С Таней по вечерам ходим пить чай или на какие-то вечера, на которых я раньше не была, о которых я раньше даже и не подозревала. Еще есть Ирина. Мы особо никуда не ходим и не занимаемся ничем, чем обычно могли (суши, выпивка, смех), исключая магазины, пожалуй. Ну и иногда какие-нибудь концерты. Хотя я это пишу в неделю 2016, как мы с Верой её назвали. Правда, она вряд ли понимает, в чем дело. У Ильи день рождения в субботу. И я бы, возможно, считала уместным пойти на него. Но если даже Ирина с ним не общается почти месяц, то что мне там делать, ума не приложу. Но в крайнем случае, я все-таки потащу её на эти выходные покупать ингредиенты для кесадильи. Будем пить чай, курить то, что осталось от ванильных сигарет (я сомневаюсь, что что-то осталось). Хотя знаю я всю ту фигню, а зная всю эту фигню, можно вообще планов не строить, потому что Ирина после проводов в пятницу до субботы и вовсе может дожить в весьма потрепанном состоянии.
Да и мне бы как-то до субботы дожить. С моими новыми проблемами по матану (вроде, конкретных проблем нет, но ссссссукааа! Надо же было перепутать время контрольной. Вот теперь кто-то на мне оторвется. Главное не расстраиваться).
Да! Главное не расстраиваться. Завтра я выпью кофе. Возможно, позволю себе даже 2 кружки. Но будет ли эффект от них усиленный? Я бы вообще желала не спать, не есть и заменить сон на кофе, хотя бы на два дня. Мне кажется, я бы была абсолютно очаровательной. А без еды еще и худой. Хотя сон – это почти все лучшее, что у меня есть в эту дождливую осень.
Пришла сегодня домой, как промокший щенок. С волосами был пиздец, а по лицу мерно текли холодные ручейки с волос. И вот так целую неделю. Главное, чтоб снег не выпал.
Я не выполнила план гуляний с Филиппом, да и с Лешей в сентябре (правило такое – раз в месяц, но погулять). Да и вообще как-то на счет Леши уже забила. Хотя в среду-четверг вспоминала про него. В среду в Глобус ехала. Немного поздновато, на закате. Проезжали мост на Воровского в самый разгар. Небо было красно-оранжево-розовое. И башенки пекарни или чего-то там были соответствующего оттенка, а над ними небо уже успело потемнеть. Так что оранжевые башенки на серо-синем фоне смотрелись изумительно. И единственный человек, с которым я могу поделиться этим и не чувствовать себя дурацко – был Леша. В четверг фонари не горели на дороге, по которой я хожу домой. Небо было чистым и были видны звезды. Я стояла и пялилась на них (вспоминая что-то среднее между тем, как смотрела на звезды в этом августе и на поле год назад).
Я это веду к тому, что Леша позвонил мне. И предложил съездить в заброшенный лагерь. А потом еще погуляли. Ну и потом был Филипп.
И именно эти дни пропитаны уютом. И это слово, оно везде. Чай, халаты, нежные ткани, плюшевые мишки, теплый свет. Везде-везде. Без лишних драм, думая только о себе и своем комфорте. Очень мягко, что идет в полное различие с летом. За окном – дождь. Мне тут тепло, греюсь под светом лампы. Когда ложусь спать мой маленький серый медвежонок Сэди залазит куда-то ко мне и начинает мурчать, как трактор.
Ну и пусть все катится к чертям. Это время (еще неделя-две) у меня никто не отнимет.
Кстати, Вера предложила как-нибудь куда-нибудь сходить и поговорить на действительно отвлеченные от наших личностей темы. На отвлеченные от рутинной жизни темы. Еще одно очко.
Зачем мне кто-то нужен, если у меня президенты в наушниках, куча спокойных мыслей в голове и ОРТ по субботним вечерам в телевизоре?
BTW. После выходных мне ужасно не хотелось выходить из дома. И это была не обычная лень. А мне правда ОЧЕНЬ не хотелось выходить. Просто как черная дыра, которая засасывает в себя все моё время, которая меня никуда не пускает.