Baby's gonna be alright
понедельник, 31 мая 2010
22:58
Доступ к записи ограничен
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 17 мая 2010
Меня обвинили в том, что я даю хреновые советы. Ну, точнее, спросили ЧЕМ я думала, когда давала такие советы. Настоящий ответ до тошноты прост и смешон. Мне безразлично. Безразлично, что там будет дальше в этой долгой, трагедии, где что-то хочется, но тяжело. И я дала этот совет. От скуки. Потому что мне, честно говоря, все равно. Быть может, я интересуюсь судьбой только двоих людей. Себя и Ирины. Потому что за Ириной мне почему-то приятно ухаживать. В смысле, интересоваться, как у неё дела. И делать что-то, чтоб её не выперли из долбанного универа. И моя, естественно. Еще есть полсотни судьб героев сериалов, которые мне важны.
Соглашусь, это было глупо. И я опять сделала вид, что мне не все равно, бля. Я плохая подруга. Но как однажды мне сказала Вера - это не моя вина. Не только моя вина.
Я, слава богу, никогда не буду просить совета у таких сомнительных личностей, как я. Потому что те, кто делают вид, что им не все равно отвратны.
Пойду посмотрю, как людей продолжают распиливать на части за кружечкой молока. Молока и только
Соглашусь, это было глупо. И я опять сделала вид, что мне не все равно, бля. Я плохая подруга. Но как однажды мне сказала Вера - это не моя вина. Не только моя вина.
Я, слава богу, никогда не буду просить совета у таких сомнительных личностей, как я. Потому что те, кто делают вид, что им не все равно отвратны.
Пойду посмотрю, как людей продолжают распиливать на части за кружечкой молока. Молока и только
суббота, 15 мая 2010
Я в общем-то не такой уж и больной фанат его. Мне нравится его голос, но не настолько, чтоб меня иногда не тошнило от его часто неправильно взятых нот. Я не хочу выйти за него замуж и жить до конца жизни на нашей вилле на-море-у-моря-под-морем. Да и прошло то время, когда я восторжено улыбалась от его дурацких выходок.
Но когда у меня в голове перегревается что-то. Когда горит красная кнопочка. И все, что может понять мой мозг - это опасность, опасность, опасность. Оголенные провода. Тогда я задерживаю дыхание. И трясущимися руками ищу её. Просто задержать дыхание и выдохнуть в конце первого куплета. Выдох, который обозначает, что вселенная продолжает двигаться. Что все со мной будет в порядке, стоит только не думать. В таких случаях даже низкий-низкий голос, отдающийся эхом где-то там, от человека, стоящего перед зеленым экраном, не срабатывает. Так эффективно, я имею ввиду.
В общем, прошло все спокойно.
Часто замечаю, что все те неприятности, о которых я думаю, которые сулит мне будущее, оказываются не такими уж и страшными. Зато мое настроение, в противовес, может измениться. И я буду идти под этой дурацкой черемухой, липой или ещё какой-нибудь капающей дрянью и с такой тяжестью в районе легких, что сложно вздохнуть будет. С этими недослезливыми глазами. И опущенными уголками губ. Пока не увижу сирень. И не пойму, что пора. Пора утопать под сугробами сирени. И нюхать её, пока не станет тошно и голова не закружится. Но момент упущен. Тот, когда я могла что-то сделать.
Каждый раз, когда мы гуляем - я себе говорю. Не найдейся. Будь дружелюбной. Будь просто той, с кем приятно поговорить. Как это и есть на самом деле. А в конце встречи я просто думаю о том, как я несчастна. Потому что старая схема не работает. И мой механизм не тикает, как его часы. Тик тик тик тик тик тик тик
Но когда у меня в голове перегревается что-то. Когда горит красная кнопочка. И все, что может понять мой мозг - это опасность, опасность, опасность. Оголенные провода. Тогда я задерживаю дыхание. И трясущимися руками ищу её. Просто задержать дыхание и выдохнуть в конце первого куплета. Выдох, который обозначает, что вселенная продолжает двигаться. Что все со мной будет в порядке, стоит только не думать. В таких случаях даже низкий-низкий голос, отдающийся эхом где-то там, от человека, стоящего перед зеленым экраном, не срабатывает. Так эффективно, я имею ввиду.
В общем, прошло все спокойно.
Часто замечаю, что все те неприятности, о которых я думаю, которые сулит мне будущее, оказываются не такими уж и страшными. Зато мое настроение, в противовес, может измениться. И я буду идти под этой дурацкой черемухой, липой или ещё какой-нибудь капающей дрянью и с такой тяжестью в районе легких, что сложно вздохнуть будет. С этими недослезливыми глазами. И опущенными уголками губ. Пока не увижу сирень. И не пойму, что пора. Пора утопать под сугробами сирени. И нюхать её, пока не станет тошно и голова не закружится. Но момент упущен. Тот, когда я могла что-то сделать.
Каждый раз, когда мы гуляем - я себе говорю. Не найдейся. Будь дружелюбной. Будь просто той, с кем приятно поговорить. Как это и есть на самом деле. А в конце встречи я просто думаю о том, как я несчастна. Потому что старая схема не работает. И мой механизм не тикает, как его часы. Тик тик тик тик тик тик тик